|
Заключив перемирие, победители не спешили с подписанием мира: впереди оставалось много нерешённых вопросов. Среди них на первый план выдвигался вопрос о Советской России.
Как только выяснилось, что втянуть советскую власть в войну с немцами и свалить её руками Германии не удалось, реакционные круги Антанты перешли к другой тактике. Сразу после заключения мира в Брест-Литовске союзные послы покинули Петроград и переехали в небольшой губернский город Вологду. Официальным мотивом переезда, как заявляла капиталистическая пресса, был протест против Брестского мира. Скоро, однако, выяснилось, что Вологда не случайно стала резиденцией послов: их переезд туда означал переход Антанты к активной борьбе против советской власти. 1 марта 1918 г. заместитель председателя Мурманского совета Юрьев сообщил в Москву, что англо-французы предлагают помощь для борьбы с Германией. Плана столкнуть Советскую Россию с Германией — хотя он раз уже провалился во время брест-литовских переговоров — окончательно не оставили и к нему то и дело возвращались. «Если бы Троцкий, — писал представитель английской разведки (Интеллидженс Сервис) в США Уайзман,— призвал союзных интервентов, то германцы сочли бы это враждебным актом и, вероятно, заставили бы правительство покинуть Москву и Петроград. С потерей этих центров, как можно вполне предполагать, большевистское влияние в России было бы полностью разрушено».
Сообщая, что на линии Мурманской железной дороги находится около 2 тысяч чехов и сербов, направляемых во Францию, Юрьев спрашивал: «В каких формах может быть приемлема помощь живой и материальной силой от дружественных нам держав?»
В тот же день, 1 марта, в 21 час 25 минут, Троцкий, не согласовав своей телеграммы с Лениным, сообщил Юрьеву от имени Наркоминдела: «Вы обязаны принять всякое содействие союзных миссий». Это означало — допустить и высадку англо-французов.
Получив телеграмму Троцкого, мурманские контрреволюционеры приступили к выполнению своего предательского плана.
2 марта 1918 г., в 2 часа 30 минут дня, состоялось совещание, на котором присутствовали: Юрьев, английский адмирал Кемп, великобританский консул Холл, капитан Шарпантье, управляющий делами Мурманского совета Веселаго — белогвардейский офицер — и др.
Веселаго зачитал телеграмму Троцкого и тут же предложил обсудить следующее заранее подготовленное «соглашение», облечённое в дотоле неизвестную в дипломатической практике форму:
«Словесное соглашение о совместных действиях англичан, французов и русских по обороне Мурманского края.
§ 1. Высшая власть в пределах Мурманского района принадлежит Мурманскому Совдепу.
§ 2. Высшее командование всеми вооружёнными силами района принадлежит под верховенством Совдепа Мурманскому военному совету из 3 лиц — одного по назначению советской власти и по одному от англичан и французов.
§ 3. Англичане и французы не вмешиваются во внутреннее управление районом: о всех решениях Совдепа, имеющих общее значение, они осведомляются Совдепом в тех формах, какие по обстоятельствам дела будут признаны нужными.
§ 4. Союзники принимают на себя заботу о снабжении края необходимыми запасами».
Суть «словесного соглашения» сводилась к тому, что интервенция прикрывалась «просьбой» к англо-французским войскам со стороны Мурманского совета оказать ему помощь.
Кемп и Холл возражали против слишком растяжимой формулировки § 4, Веселаго немедленно изменил его следующим образом:
«Англичане и французы сделают всё возможное для снабжения края необходимыми запасами продовольствия».
С этой редакцией поправки согласились Кемп, Холл и Шарпантье. Английского адмирала немного смущал также § 3 о невмешательстве союзников во внутренние дела края. Кемп попросил прочитать ещё раз этот параграф. «Мы никогда не вмешивались во внутренние дела русского народа, — изображая изумление, заявил Кемп, — это наш принцип».
Что касается француза Шарпантье, то его беспокоил вопрос об отношениях между создающимся Мурманским военным советом и Совдепом. Но получив разъяснение, что в оперативном отношении военный совет действует и распоряжается самостоятельно, Шарпантье успокоился.
В заключение Кемп заявил, что передаст условия соглашения своему правительству. «Скажу, — добавил Кемп, — что я согласен с ними, и до получения ответа из Лондона буду оказывать содействие со своей стороны».
Сразу после окончания совещания, в 4 часа дня, было созвано собрание Мурманского совета рабочих депутатов. Оно утвердило «словесное соглашение».
Юрьев разослал всем Советам по линии Мурманской дороги телеграмму, в которой излагалась история переговоров и сообщалось о заключении соглашения. Когда возмущённые предательством Юрьева Советы — в том числе Петрозаводский — обратились в Наркоминдел, Троцкий ответил: «Мурманский совет правильно ссылается на моё разрешение».
Однако Совнарком отнёсся отрицательно к действиям Мурманского совета. Полагая, что Мурманский совет мог стать жертвой обмана, Ленин и Сталин попытались разъяснить ему всю гибельность пути, на который вступали мурманцы. Ленин и Сталин вызвали по прямому проводу Юрьева. Сталин спросил Юрьева:
«Ещё ответьте на один вопрос. Англичане никогда не помогают зря, как и французы. Скажите: какое обязательство пришлось взять Совдепу за военную помощь со стороны англичан и французов?»
На это Юрьев ответил: «Помощь оказывалась и оказывается Мурману и Мурманскому пути потому, что им, так же как и России, необходимо сохранить и развить этот край и путь, ибо в настоящее время это единственный путь сообщения России с Англией, Францией, Америкой. Сохраняя Мурман, они делают это не ради краевых интересов, но ради своих интересов в России. Никаких обязательств поэтому от нас не требуется и не требовалось. Вот текст словесного соглашения...»
Прервав Юрьева, Сталин от своего имени и от имени Ленина 8аявил:
«Примите наш ответ: нам кажется, что вы немножечко попались, теперь необходимо выпутаться. Наличие своих войск в Мурманском районе и оказанную Мурману фактическую поддержку англичане могут использовать при дальнейшем осложнении международной конъюнктуры, как основание для оккупации. Если вы добьётесь письменного подтверждения заявления англичан и французов против возможной оккупации, это будет первым шагом к скорой ликвидации того запутанного положения, которое создалось, по нашему мнению, помимо вашей воли. Ленин. Сталин».
Юрьев стал ссылаться на телеграмму Троцкого, но Сталин подчеркнул:
«Телеграмма Троцкого теперь ни к чему. Она не поправит дела...»
Юрьев продолжал предательскую линию. В Мурманске было объявлено осадное положение. Иностранные моряки, высадившиеся на берег, быстро сформировали блиндированный поезд и немедленно связались с отрядом чехословаков и поляков, стоявшим в городе Коле. В Лондон полетели телеграммы с требованием присылки новых отрядов.
В это время с 15 марта в Лондоне происходила союзническая конференция премьер-министров и министров иностранных дел стран Антанты. Она опубликовала декларацию о непризнании Брестского мира. Конференция обсудила также вопрос и об интервенции на севере. По признанию Ллойд Джорджа, «на союзной дипломатической конференции в Лондоне 16 марта рассматривался доклад генерала Нокса (бывшего английского представителя во время войны при штабе русских войск., который рекомендовал нам послать в Архангельск отряд в пять тысяч человек. К этому докладу было приложено заявление капитана Проктора, британского военного представителя в Архангельске, который выдвигал проект о посылке смешанного союзного отряда в 15 тысяч человек. Мы передали этот вопрос на обсуждение союзного морского совета и постоянного совета военных представителей в Версале. Однако, когда оба эти совета собрались на совместной конференции 23 марта, разразилось германское наступление на Западном фронте. В такой момент невозможно было обсуждать вопрос о военной экспедиции в северную Россию».
Посылка отряда на север России отпала. Стали искать других возможностей. Решили обратиться к Японии, предложив ей начать интервенцию на Дальнем Востоке. Решение было принято не без колебаний. Ясно было, что вооружённое выступление Японии поднимет советский народ на борьбу; опасались вместе с тем, что оно может толкнуть советскую власть в сторону Германии. С другой стороны, утверждение Японии в Сибири не входило в планы союзников; несомненно, оно вызвало бы неудовольствие и со стороны США. После долгих переговоров было решено просить США дать согласие на интервенцию Японии. По поручению конференции, английский министр иностранных дел Бальфур обратился к Вильсону с письмом. Сообщая о положении в России, Бальфур писал:
«Такова болезнь. Каково лечение? Конференция считает, что есть только одно средство — союзная интервенция. Если Россия не может сама себе помочь, ей должны помочь её друзья. Но помощь может быть оказана только двумя путями: через северные порты России в Европе и через её восточные границы в Сибири. Из них Сибирь, пожалуй, наиболее важна и вместе с тем является наиболее доступной для тех сил, которыми могут располагать сейчас державы Антанты. И с точки зрения человеческого материала и с точки зрения транспорта Япония может сейчас сделать в Сибири гораздо больше, чем Франция, Италия, Америка, Великобритания могут сделать в Мурманске и Архангельске. Вот почему конференция считает нужным обратиться к Японии, чтобы она помогла России в её нынешнем беспомощном положении».
Сомнения союзников подтвердились: Вильсон возражал против японской интервенции. Он опасался, что Япония на востоке России сделает то же, что Германия совершила на западе, т. е. захватит в свои руки советские территории. Тогда конференция остановилась на мысли послать на Дальний Восток смешанную экспедицию из американцев, англичан и японцев. Впрочем, Япония не хотела ждать исхода переговоров. В ночь с 4 на 5 апреля 1918 г. было инсценировано нападение на японскую контору во Владивостоке.
Японцы давно подготовляли захват Дальнего Востока. Правительственная японская печать утверждала, что после революции 1917 г. в Сибири царит хаос, что именно Япония может и должна восстановить порядок в области вплоть до Иркутска и даже до Урала. Японские власти явно искали лишь предлога для интервенции.
В целях создания такого предлога японские газеты сообщали, что германские и австро-венгерские военнопленные, расквартированные в Сибири, якобы вооружились и готовятся захватить Сибирскую железную дорогу. Для разоблачения этих измышлений Совнарком отправил английского и американского офицеров вдоль Сибирской дороги, предоставив им возможность посетить и лагери военнопленных. Офицеры (от США — Вебстер, от Англии — капитан Хикс) проехали весь путь по Сибири; после этого они донесли в Лондон и Вашингтон, что не встретили на своём пути вооружённых военнопленных.
После такой неудачи японские империалисты стали искать другого предлога для интервенции. Они нашли его в убийстве двух японцев во Владивостоке. Не дожидаясь расследования, японцы произвели высадку.
К японскому десанту скоро присоединился небольшой английский отряд.
5 апреля 1918 г. адмирал Като, командующий японским флотом, обратился с воззванием к населению Владивостока, извещая его о том, что Япония берёт на себя охрану порядка в городе. В тот же день, 5 апреля 1918 г., советское правительство опубликовало официальное сообщение. Совнарком объявлял, что в данный момент он ещё ничего не знает о причинах и виновниках убийства; однако, как и всему миру, ему хорошо известно, что японские империалисты в течение нескольких месяцев подготовляли высадку во Владивостоке.
«Ход событий, — говорилось в сообщении по этому поводу советского правительства, — не оставляет никакого места сомнениям в том, что всё было заранее подготовлено и что провокационное убийство двух японцев составляло необходимую часть в этой подготовке.
Таким образом, давно подготовлявшийся империалистический удар с востока разразился. Империалисты Японии хотят задушить советскую революцию, отрезать Россию от Тихого океана, захватить богатые пространства Сибири, закабалить сибирских рабочих и крестьян».
5 апреля вечером в Наркоминдел были вызваны представители Англии, США и Франции. Им был заявлен самый решительный протест против японской интервенции. Иностранным представителям было указано, что высадка японцев не могла иметь места без согласия союзников. Представители Англии, США и Франции заверили Наркоминдел, что представляемые ими правительства «непричастны» к японскому вторжению. Правда, каждый из них выразил это по-своему. Американский представитель «категорически заявил, что его правительство против японского вступления в пределы Сибири»; английский — сказал, что «иностранное вмешательство в Сибири противоречит намерениям английского правительства»; наконец, француз назвал выступление Японии «вполне естественной полицейской мерой». Уже в этом сказались противоречия между державами по отношению к японской интервенции.
На следующий день Наркоминдел разослал ноту протеста правительствам Англии, США и Франции. Он выразил при этом пожелание, чтобы указанные правительства срочно представили свои разъяснения.
10 апреля дипломатический представитель Великобритании в Москве Локкарт сообщил ответ своего правительства. Британское правительство заверяло, что высадка японцев имеет единственной задачей охрану жизни и собственности иностранных граждан во Владивостоке. Других целей Япония не преследует.
Вся официальная печать Англии, США и Франции подхватила эту версию. Но 7 апреля 1918 г. Ленин послал Владивостокскому совету следующую телеграмму, составленную при участии Сталина:
«Мы считаем положение весьма серьёзным и самым категорическим образом предупреждаем товарищей. Не делайте себе иллюзий: японцы .'наверное будут наступать. Это неизбежно. Им помогут все без изъятия союзники».
Протест Наркоминдела остался безрезультатным. Более того, 18 апреля французский посол Нулане выступил с публичным заявлением о солидарности Франции с японскими интервентами. После этого советское правительство лишило Нуланса дипломатического иммунитета и потребовало его отзыва.
Так началась открытая интервенция на востоке.
Япония, однако, находилась далеко; пока в России мог бы сказаться эффект японского вторжения, прошли бы месяцы. Агенты союзников попытались найти какие-либо вооружённые силы внутри России. Внимание обратили на чехословацкий корпус. По занятии Украины немцами он отступил в центральную Россию. Командование корпуса заключило с правительством Советской России соглашение о переброске чехословаков во Францию через Сибирь. Чехословаки обязывались сдать оружие, оставив только незначительную часть для несения караульной службы, и двигаться к Владивостоку отдельными эшелонами.
Командование чехословацкого корпуса нарушило свои обязательства. Оружие сдано не было. Подсумки солдат были набиты патронами. Под полом и за обшивкой вагонов находились в разобранном виде пулемёты. Эшелоны двигались не в одиночку: на крупных станциях из 8—10 эшелонов составлялись отряды в несколько тысяч человек. По дороге в состав корпуса вливались русские белогвардейцы. Число солдат достигло 60 тысяч. Получив известие о появлении японского десанта во Владивостоке, советское правительство потребовало полного разоружения чехословаков. Но по приказу Антанты в ночь на 25 мая 1918 г. чехословаки, растянувшиеся по Великой Сибирской железной дороге, подняли восстание против советской власти. От Советской России были отрезаны Урал, Сибирь, Поволжье.
Союзная дипломатия откровенно демонстрировала свою солидарность с контрреволюционным выступлением чехословаков. 4 июня представители Англии, Франции, Италии и США обратились к советскому правительству с требованием отказа от разоружения чехословаков. Они заявили, что будут считать разоружение недружелюбным актом, направленным против них, так как чехословацкие отряды являются союзными войсками и находятся под покровительством держав Согласия.
Наркоминдел ответил нотой от 13 июня 1918 г., что советское правительство после долгих попыток найти миролюбивый выход вынуждено было перейти к разоружению чехословаков, ибо они подняли вооружённый мятеж.
«Чехословацкий мятеж, — гласила нота, — везде сопровождался арестом советских властей, расстрелами и, с другой стороны, созданием контрреволюционных организаций, именующих себя местными правительствами. Чехословаки везде действуют в союзе с белогвардейцами и контрреволюционным русским офицерством».
Советское правительство выражало надежду, что представители четырёх держав Согласия не только признают необходимость и целесообразность мероприятий, предпринятых советской властью, но и вынесут осуждение чехословацким отрядам «за вооружённый мятеж, являющийся самым откровенным и решительным вмешательством во внутренние дела России».
И этот протест советского правительства был оставлен без внимания. Правительства Антанты продолжали итти по пути интервенции. 3 июня 1918 г. Верховный военный совет союзников постановил послать на север России смешанный отряд из американских, английских, французских и итальянских солдат. Иностранные войска стали высаживаться в Мурманске.
17 июня в Мурманск прибыл английский крейсер, на борту которого находились: генерал Ф. Пуль, многочисленные инструкторы и отряд английской пехоты. На следующий день, 18 июня, Пуль выступил на собрании Центрального комитета Мурманской флотилии, на котором заявил:
«Мы здесь нашли способный Совдеп, который не только способен, но и желает работать. Но способности работы этого Совдепа препятствуют, как мы видим, частью население, а частью моряки. Мы не можем работать с Совдепом, если он не может проводить в жизнь те заключения, к которым он пришёл. В данный момент он не находится в положении, чтобы их проводить, а потому мы намерены помогать Совдепу, чтобы он был в состоянии проводить свои резолюции. До сегодняшнего дня матросы достигли своего положения вооружёнными силами. Сейчас находится здесь власть сильней матросов — это союзники. Союзники здесь имеют силы, и если это потребуется и если они найдут необходимым, то они готовы применить эти силы».
20 — 23 июня в Мурманске высадилось 1500 английских солдат и офицеров. 23 июня в порт пришёл английский крейсер «Соутгемптон».
26 июня из Москвы прибыла телеграмма Ленина с резким протестом против предательских действий Юрьева.
«Английский десант, — гласила телеграмма, — не может рассматриваться иначе, как враждебный против Республики. Его прямая цель — пройти на соединение с чехословаками и, в случае удачи, с японцами, чтобы низвергнуть рабоче-крестьянскую власть и установить диктатуру буржуазии. Нами предписано выдвинуть для обороны Мурманской железной дороги от вторжения насильников необходимые войска. На Мурманский краевой Совдеп возлагается обязанность принять все меры к тому, чтобы вторгающиеся на советскую территорию наёмники капитала встретили решительный отпор. Всякое содействие, прямое или косвенное, вторгающимся насильникам должно рассматриваться, как государственная измена, и караться по законам военного времени. О всех принятых мерах, равно как и обо всём ходе событий, точно и правильно доносить».
Юрьев пытался попрежнему оправдать своё предательство. Он то вызывал к проводу Наркоминдел, убеждая его не мешать высадке интервентов, то снова принимался доказывать Ленину, что в Мурманске нельзя держаться другой линии. На повторные попытки Юрьева переговорить с Лениным последовала телеграмма :
«Даю ответ т. Юрьеву: „Если Вам до сих пор неугодно понять советскую политику, равно враждебную и англичанам и немцам, то пеняйте на себя... С англичанами мы будем воевать, если они будут продолжать свою политику грабежа”».
1 июля за измену родине советское правительство объявило Юрьева вне закона. Неделю спустя, 6 июля 1918 г., «словесное соглашение» между Мурманским советом рабочих депутатов и командованием антантовских войск было заменено письменным договором: «Временное, по особым обстоятельствам, соглашение представителей Великобритании, Северо-Американских штатов и Франции с президиумом Мурманского краевого Совета».
В соглашении имелось 14 статей. Первые две статьи гласили: «Статья первая. Настоящее соглашение, подлежащее утверждению союзными правительствами Великобритании, США и Франции, с одной стороны, и президиумом Мурманского краевого совета, с другой, — в целях совместных действий сторон, подписавших настоящее соглашение в деле обороны края от держав германской коалиции. Для достижения этой цели обе подписавшиеся стороны взаимно обязываются к полному содействию друг другу.
Примечание. В состав Мурманского края входят бывшие Александровский и Кемский уезды Архангельской губернии.
Статья вторая. Главное командование союзными и русскими вооружёнными силами в Мурманском крае организуется на тех же началах, что и на прочих союзных фронтах в настоящий момент».
Русские части, как уже существующие, так и формируемые, подчиняются русскому командованию. Представители Англии, США и Франции обещают оказывать русскому командованию содействие в области снабжения, передвижения и инструктирования формирующихся русских вооружённых сил.
Статьёй шестой представители Англии, США и Франции обязывались не вмешиваться во внутренние дела края, не обращаться непосредственно к населению, а прибегать к властям, за исключением прифронтовой полосы, «где приказы союзного военного командования, вызываемые условиями боевой обстановки, должны беспрекословно исполняться всеми». В трёх статьях представители Англии, США и Франции обязывались доставить краю продовольствие, мануфактуру и строительные материалы; при этом во всех статьях оговаривалось: «поскольку это окажется возможным». В других статьях соглашения речь шла о финансовой помощи Мурманскому совету; её размеры, формы и условия предполагалось установить дополнительным соглашением. В заключение интервенты заявляли об отсутствии у них «захватных намерений в отношении Мурманского края как в целом, так и в отдельных частях его».
Соглашение подписали:
Президиум Мурманского краевого совета: председатель Юрьев, товарищ председателя Корельский, секретарь Талый.
Управляющий делами Веселаго.
Великобританский представитель Пуль, генерал-майор, главнокоманду-ющий союзными силами на севере России.
Французский представитель Пти, капитан 1-го ранга, командир «Адмирала Ооб».
Представитель Северо-Американских Соединённых штатов Берер, капитан 1-го ранга, командир «Олимпии».
Представители Англии, США и Франции добились своего: общественное мнение своих стран им можно было успокоить, заявив, что интервенция в России происходит по соглашению с Мурманским советом.
Организаторов интервенции отнюдь не смущало, что представители трёх великих держав подписывали соглашение с представителями двух маленьких уездов. Понадобилось всего несколько дней, чтобы вскрыть всё лицемерие заявления о «невмешательстве». Сразу после утверждения соглашения интервенты стали разгонять профсоюзы и комитеты в воинских частях, арестовывать представителей советской власти. Впрочем, сам генерал Пуль лучше свидетельствует о своей работе. Вот его приказ от 13 июля 1918 г.:
«Я, главнокомандующий всеми союзными войсками в России, желаю уверить всех в мирных намерениях союзников, во всём верных лойяльным русским и их стране, а также в нашем искрением желании помочь России освободиться от немцев, белых финнов и всех враждебных агитаторов. В течение вчерашнего дня мне пришлось обыскать в полном согласии с гражданскими властями — и это было тяжёлой обязанностью для меня — некоторые здания с целью отобрания оружия и для временного задержания некоторых лиц — не постоянных жителей Мурманска — на то время, когда энергичные меры должны были быть предприняты для охранения лойяльных граждан России, а также чтобы обеспечить спокойную базу, с которой могут предприниматься ваши и наши военные действия против врагов, вторгшихся в Россию. Я прошу всех граждан вернуться к своим занятиям спокойно и без боязни и усердно содействовать нашим войскам в достижении нашей общей с вами цели, т. е. воссоздания свободной и великой, нераздельной России. Да поможет бог России.
Главнокомандующий союзными военными силами в России генерал-майор Пуль. Мурманск, 13 июля 1918 г.».
28 июня 1918 г. Наркоминдел обратился к британскому дипломатическому представителю в Москве Локкарту с протестом против высадки десанта в Мурманске.
«РСФСР покинула ряды воюющих держав,— гласила нота,— и вышла из состояния войны, дальнейшее пребывание в котором внутреннее положение России делало для неё невозможным. Трудящийся народ России и исполняющее его волю рабоче-крестьянское правительство озабочены лишь тем, чтобы жить в мире и дружбе со всеми другими народами.
Ни одному народу не угрожает войной трудящийся народ России, и никакая опасность не может угрожать с его стороны Великобритании».
С тем большей решительностью протестовало советское правительство против вторжения в Мурманск вооружённого отряда. Наркоминдел требовал очищения Мурманска и северных вод. Нота осталась без ответа. Вооружённые отряды продолжали высаживаться. Встрепенулись и русские контрреволюционные силы; в нюне к английскому премьеру явился Керенский, предлагая своп услуги. Дипломаты Антанты всё ещё убеждали США принять участие в совместном выступлении на Дальнем Востоке. Предполагалось послать генерала Нокса во Владивосток, с тем чтобы он по пути посетил Вашингтон. Но оттуда дали понять, что Нокс известен как открытый сторонник русского царизма; приезд его нежелателен. Нокс уехал в Сибирь без пересадок. 29 июня 1918 г. чехословаки захватили Владивосток. Как только получены были сведения, что чехословаки закрепились во Владивостоке, Верховный совет Антанты 2 июля снова обратился с длинным меморандумом к Вильсону, доказывая, что в интервенции надо принять участие немедленно; потом будет поздно. Наконец, в конце июля, опасаясь сепаратного выступления союзников на Дальнем Востоке, Вильсон сдался. США настаивали на том, чтобы англичане и американцы послали по 7 тысяч солдат; японцы должны были послать не больше. Союзникам этого казалось мало, тем более что японцы уже высадили больше. Американцы сами отступили от своего предложения: во Владивостоке их высадилось около 9 тысяч. Воспользовавшись этим, японцы в свою очередь довели численность своих войск до... 70 тысяч. Советский Дальний Восток и Сибирь были заняты. «Очень пёстрый по составу кордон союзных войск, — писал Ллойд Джордж, — сторожил всю Сибирь по линии Сибирской железной дороги, вплоть до Урала. Он включал русских белогвардейцев, чехов, британские морские и военные части, японцев, американцев и маленькие группы французов и итальянцев».
Произведя высадку, иностранные правительства одно за другим опубликовали декларацию с объяснением мотивов интервенции.
Общим для всех этих деклараций было утверждение, что основной причиной интервенции является необходимость борьбы с Германией и поддержки чехословаков.
Впрочем, во французской декларации было указано, что интервенция является помощью «элементам русского народа, оставшимся верными союзным обязательствам и стремящимся положить конец большевистской дезорганизации, вызвавшей расчленение и разорение преданной немцам России».
 | страница назад |
|
страница вперед |  |
 |
Оставьте Ваш комментарий к этой статье и получите доступ к закрытому разделу сайта |
Добавление комментария |