obzh.ru
|
Зимой 1926 г. Чжан Цзо-лин из всех генералов имел самую большую армию в 150 тысяч штыков.
Крайняя реакционность Чжан Цзо-лина особенно ярко сказывалась в его резко антисоветской политике. Мукденская клика, возглавляемая Чжан Цзо-лином, систематически нарушала советско-китайские договоры и соглашения и всячески провоцировала конфликты с СССР в особенности на Китайско-Восточной железной дороге. Вскоре после передачи этой дороги в совместное советско-китайское управление, в 1924 г., китайские власти стали захватывать отдельные участки дороги, арестовывать советских служащих и чинить всякие другие насилия.
В ноте от 22 января 1926 г. Наркоминдел потребовал прекращения нарушений советско-китайского соглашения о КВЖД. Мукденские круги сразу же ответили на советскую ноту согласием ликвидировать инцидент. 24 января 1926 г. был подписан соответствующий протокол между генеральным консулом СССР в Мукдене и начальником Центрального дипломатического управления Трёх восточных провинций (Манчжурии). Решено было также созвать специальную конференцию для полного разрешения всех возникших вопросов.
Но китайские власти в Манчжурии вновь стали на путь вероломства и антисоветских провокаций. Они захватили флотилию на реке Сунгари и имущество, принадлежавшее КВЖД. Наркоминдел в ноте от 7 сентября 1926 г. с негодованием констатировал «беспримерные действия местных китайских властей, не только грубо нарушающие договорные взаимоотношения Союза ССР и Китайской республики, но и безусловно недопустимые между государствами, находящимися в нормальных дипломатических отношениях».
Пользуясь обострением отношений между СССР и пекинским правительством, империалистическая пресса развернула антисоветскую кампанию, обвиняя СССР во всяческих интригах в Китае. Вся китайская национальная революция изображалась как результат «большевистской пропаганды». Вскоре эта клеветническая кампания дала свои плоды.
6 апреля 1927 г. в здание полпредства в Пекине ворвался отряд китайских солдат, полиции и сыщиков, арестовал сотрудников и подверг помещения полпредства обыску и разгрому. Дипломатический квартал в Пекине пользовался неприкосновенностью; тем не менее на его территории оказались вооружённые китайцы. Это могло произойти только с разрешения дипломатического корпуса. Между тем представителем советского полпредства даже не было дозволено присутствовать при обыске.
В ноте протеста от 9 апреля 1927 г. Наркоминдел заявил, что «подобные насильнические действия являются совершенно беспрецедентными между двумя странами, находящимися в официальных отношениях». Наркоминдел требовал немедленного удаления полиции с территории советского полпредства в Пекине, освобождения сотрудников, возвращения похищении бумаг, вещей и денег. «Всякое правительство империалистов, — заключала нота, — по отношению к представителям которого были бы допущены аналогичные насилия, ответило бы актами жесточайших репрессий. Советское правительство, обладающее достаточными техническими ресурсами, чтобы прибегнуть jk репрессивным мерам воздействия, тем не менее заявляет, что оно решительно отказывается от таких мер. Советское правительство отдаёт себе ясный отчёт в том, что безответственные круги иностранных империалистов провоцируют Союз ССР на войну». Советская дипломатия правильно оценивала положение: провокации китайских милитаристов были действительно частью общего плана иностранных империалистов, перешедших в наступление против СССР. Вскоре после налёта пекинское правительство опубликовало сборник документов, якобы захваченных при обыске в советских учреждениях и доказывавших наличие коммунистической пропаганды в Китае. Эти фальшивые документы были немедленно использованы европейскими империалистическими кругами как разоблачение «интриг Москвы». В частности они явились дополнительным предлогом для разрыва дипломатических отношений Англии с Советским Союзом.
 | страница назад |
|
страница вперед |  |
 |
Оставьте Ваш комментарий к этой статье и получите доступ к закрытому разделу сайта |
Добавление комментария |