|
Позже других вступила на путь признания Признание СССР Советского Союза Французская республика. Ещё 22 декабря 1923 г. Пуанкаре обратился к советскому правительству с предложением возобновить дипломатические отношения. Но это предложение не могло стать базой для переговоров, ибо Пуанкаре потребовал от советского правительства признания довоенных долгов и компенсации держателей русских ценностей и бывших владельцев национализированных предприятий. Между прочим французская дипломатия намечала создать в России с помощью иностранного капитала концессионные предприятия, прибыль с которых шла бы на возмещение убытков, понесённых иностранцами от национализации.
Прямое содействие бывшим русским собственникам и кредиторам Пуанкаре оказывал и в возникавших судебных процессах. Так, на процессе братьев Бунатьян против общества «Опторг», зафрахтовавшего груз шёлка, который братья Бунатьяа объявляли своей собственностью, было оглашено письмо Пуанкаре о том, что французское правительство поддерживает претензии бывших русских собственников. Приговор от 3 декабря 1923 г., вынесенный в пользу братьев Бунатьян, содержал указание, что официальные акты советского правительства не будут действительны для французского суда, пока СССР не будет признан Францией.
Ввиду этой активно враждебной деятельности французских капиталистов Наркоминдел сделал французскому правительству заявление о невозможности дальнейшего развития торговых сношений с Францией. «Во всей Восточной Европе, — заявлял Чичерин в беседе с корреспондентом «Правды», — международные отношения не могут как следует наладиться и не может наступить безусловно прочный мир в результате враждебной деятельности французской дипломатии против Советской республики». Это решение встревожило деловые круги Франции. Против политики Пуанкаре в стране росла оппозиция.
Общественное мнение Франции всё решительнее высказывалось в пользу скорейшего урегулирования взаимоотношений между Францией и СССР. Поездки виднейших политических и общественных деятелей Франции — Эррио, Даладье и др. — в Советский Союз приводили к одному результату: все побывавшие в СССР требовали немедленного признания Советской России. С конца 1923 г. активную кампанию в этом направлении в печати и на митингах развернул сенатор де Монзи, посетивший Москву летом 1923 г. На конференции, организованной Лигой защиты прав человека, де Монзи выступил с подробным докладом о своей поездке в Россию. Он настаивал на необходимости возобновления отношений с СССР, подчёркивая особую важность равноправного участия советского правительства в европейских делах.
Без России невозможна никакая политика, немыслим никакой европейский мир — таков был общий вывод де Монзи (впоследствии перешедшего в лагерь Виши). В своей книге «В Россию и обратно» он обвинял французскую дипломатию в заносчивости и медлительности. «В области дипломатии, как и в домашней жизни, дверь не остаётся в течение долгого времени приоткрытой», — писал де Монзи, предостерегая против дальнейшей политики выжидания, а иногда и враждебных действий французской дипломатии против СССР.
В своей книге де Монзи привёл много фактов, свидетельствовавших, по его мнению, об укреплении международных связей и авторитета Советского государства. Советское правительство, писал де Монзи, послало за границу и содержит там двадцать полномочных представителей и поверенных в делах. Германское посольство в Москве с чрезвычайным и полномочным послом графом Брокдорф-Рантцау во главе имеет многочисленный штат. Турция, Персия и Афганистан также имеют в Москве свои Посольства. Эстония, Финляндия, Латвия, Литва, а также Польша содержат здесь свои миссии. Послала в Москву своего дипломатического представителя и Австрия. Великобританская тортовая миссия в России также весьма активна. Италия, Дания, Чехословакия установили с правительством СССР не только торговые, но и общие, вполне доброжелательные отношения. В гостинице «Савой» живёт делегат Китайской республики; Токио ведутся переговоры с Японией. Только Франция продолжает держаться в своих взаимоотношениях с СССР той уморительной формулы, которую она применяла, когда приглашала СССР в Геную и Гаагу: «Я приглашала советское правительство, но я его не знаю. Я звала его, но я его отрицаю».
О своих впечатлениях и выводах де Монзи написал из Москвы письмо Пуанкаре ещё 19 августа 1923 г. Он настаивал на необходимости торопиться с признанием СССР. Но Пуанкаре не внял этим советам. Он продолжал вести свою линию на изоляцию СССР.
С целью осложнить международное положение СССР французская дипломатия не только поддерживала притязания Румынии на Бессарабию, но и стремилась превратить бессарабский вопрос в casus belli между СССР и Румынией.
11 марта 1924 г. проведена была ратификация французским Парламентом Парижского соглашения 1920 г. о Бессарабии. Этим актом правительство Пуанкаре спешило подкрепить позиции Румынии на предстоявшей в конце марта 1924 г. советско-румынской конференции по вопросу о Бессарабии.
На конференции в Вене Румыния отклонила предложение советской делегации о плебисците в Бессарабии. 2 апреля 1924 г. она прервала переговоры с Советским Союзом.
В заключительной декларации советские делегаты заявили, что СССР продолжает считать Бессарабию частью советской территории. Советское правительство не может признать, чтобы «насильственный захват Бессарабии в 1918 г. войсками румынского короля создал какие бы то ни было права на Бессарабию для румынской короны».
Советское правительство предупреждало, что будет рассматривать всякую материальную и моральную поддержку Румынии в бессарабском вопросе со стороны какой-либо державы как враждебный акт по отношению к СССР. «Впредь до плебисцита мы будем считать Бессарабию неотъемлемой частью Украины и Советского Союза...» — так формулировал позицию советского правительства в бессарабском вопросе т. Литвинов в беседе с корреспондентом «Правды».
Ни Франция, ни Румыния не добились изоляции СССР. Наоборот, своими действиями румынская дипломатия изолировала свою собственную страну. Члены Малой Антанты — Чехословакия и Югославия — отказались поддержать антисоветскую позицию Румынии. Италия и Япония также не решились пойти ей навстречу: ратификация бессарабского протокола вновь была ими отложена. Захват Бессарабии Румынией попрежнему оставался неутверждённым державами.
Антисоветская демонстрация Пуанкаре в бессарабском вопросе явилась одним из последних проявлений его ненависти к СССР. Пришедшее ему на смену правительство «левого блока» во главе с Эдуардом Эррио было сторонником признания СССР
Ещё начиная с 1922/23 г., после своей поездки на Нижегородскую ярмарку, Эррио горячо выступал за признание СССР. Однако и его правительству потребовалось несколько месяцев, прежде чем вопрос о признании СССР стал на практическую почву.
Лишь 28 октября 1924 г. Эррио сообщил телеграммой на имя председателя Совнаркома и народного комиссара иностранных дел. что Франция признаёт де юре советское правительство. «Правительство республики, — гласило сообщение, — верное дружбе, соединяющей русский и французский народы, начиная с настоящего дня признаёт де юре правительство СССР как правительство территорий бывшей российской империи, где его власть признана населением, и как преемника в этих территориях предшествующих российских правительств. Оно готово поэтому завязать теперь же регулярные дипломатические сношения с правительством Союза путём взаимного обмена послами».
Следует отметить, что телеграмма Эррио об установления дипломатических отношений с СССР содержала некоторые характерные оговорки. Так, в ней нашла своё отражение ещё тлевшая у французов надежда оторвать от СССР кое-какие территории, в частности Грузию, где в 1924 г. меньшевики попытались поднять мятеж против СССР. Вот почему французское правительство подчёркивало, что признаёт правительство СССР лишь там, «где его власть признана населением».
Эррко предложил советскому правительству прислать в Париж делегацию для переговоров. В тот же день Совнарком ответил согласием.
Приветствуя установление дружественных отношений с демократической Францией, отказавшейся от агрессивных замашек. Пуанкаре, сессия ЦИК СССР единогласно признала необходимость возобновления дипломатических отношений с Французской республикой.
Этим актом было положено начало развитию нормальных политических и экономических отношений между Советской Россией и Францией.
 | страница назад |
|
страница вперед |  |
 |
Оставьте Ваш комментарий к этой статье и получите доступ к закрытому разделу сайта |
Добавление комментария |