Новости проекта
Новый раздел на сайте
26.10.2016
Атлас всемирной истории

Подробнее

Внимание! Открыта вакансия администратора
26.10.2016
Проекту "История Дипломатии" требуется старший администратор (свободный график работы)

Подробнее

Все новости

Летом 1831 г., когда для Польши уже приближался час развязки, король Луи-Филипп и Казимир Перье сделали слабую попытку побудить Пальмерстона сообща, дипломатическим путем посодействовать «прекращению кровопролития». Ни король Луи-Филипп, ни Казимир Перье, ни Талейран, французский посол в Лондоне, через которого велись переговоры с Пальмерстоном, ни сам Пальмерстон не верили, что эти разговоры ведутся всерьез. Конечно, из этого ничего не вышло. К Николаю западные державы обратиться не посмели. Но зато Англия и Франция обратились с протестом к Меттерниху по поводу того, что польский корпус Дверницкого, перешедший на австрийскую территорию, спасаясь от русских, не только был разоружен, но и его оружие было выдано русским. Меттерних ясно понимал, что подобным протестом обе западные державы просто хотят, ничем не жертвуя, кому-то показать свое сочувствие Польше. Он тотчас ответил, что, во-первых, польское оружие принадлежит королю польскому, которым является Николай, а не мятежным его подданным; во-вторых, пусть поляки будут благодарны, что он, Меттерних, выдал Николаю только оружие, а не польских солдат и офицеров вместе с оружием. На этом и окончилось «дипломатическое вмешательство» двух западных держав. Когда Луи-Филипп, открывая 23 июля 1831 г. заседания палат, возвестил в тронной речи, что он сделал попытку организовать посредничество держав для прекращения кровопролития в Польше и защиты польской нации, то вся Европа поняла, что единственной целью Луи-Филиппа было именно получить возможность вставить эту фразу в свою тронную речь.

После повторных штурмов 6 и 7 сентября Варшава капитулировала, и 8 сентября 1831 г. состоялся въезд Паскевича в польскую столицу. Все было кончено.

«Порядок царствует в Варшаве», — заявил французский министр иностранных дел Себастиани. Эта фраза возбудила среди революционно настроенных республиканцев яростное возмущение. Дело дошло до продолжавшихся три дня (16, 17, 18 сентября) бурных уличных манифестаций в Париже. Но они уже ни к чему повести не могли.

Европа стояла перед новой ситуацией.

 

 

страница
назад
страница
вперед

 

Оставьте Ваш комментарий к этой статье
и получите доступ к закрытому разделу сайта


Добавление комментария

   Ваше имя:

  E-mail (не отображается на сайте):

Ваш отзыв:


Введите слово с картинки