|
Султан переходил от паники к возмущению, после раздражения опять впадал в панику, когда 5 апреля 1853 г. в Константинополь прибыл в качестве британского посла Стрэтфорд-Каннинг, старый враг русского влияния в Турции и личный недруг Николая, оскорбившего его еще в 1832 г. Стрэтфорд был убежденнейшим сторонником ограждения Турции от русских притязаний хотя бы вооруженной рукой. Почти одновременно в Лондоне произошла перемена: статс-секретарем но иностранным делам, вместо ушедшего старого лорда Росселя, в кабинет Эбердина вступил лорд Кларендон, подголосок Пальмерстона. В Петербурге думали, что это признак благорасположения Эбердина к России. Кларендон дал Стрэтфорду очень широкие полномочия в Константинополе. Стрэтфорд, который с 1853 г. назывался лордом Стрэтфордом-Редклифом, быстро повел дело к войне. Сделал он это очень умно и тонко. Небрежный, высокомерный, великосветский барин, дилетант в дипломатии, Меншиков не мог равняться с осторожным и опытным английским дипломатом-интриганом. Стрэтфорд сразу же понял по поведению Меншикова, каковы ему даны инструкции, в чем истинные цели царя, и посоветовал султану и его министрам уступать до последней возможности по существу требований, по которым шел спор России и Франции о святых местах. Стрэтфорду было ясно, что Меншиков этим не удовлетворится, потому что он не для этого приехал. Меншиков начнет настаивать на таких требованиях, которые уже будут носить явно агрессивный характер, и тогда Англия и Франция поддержат Турцию. Стрэтфорд-Редклиф знал, что в Лондоне глава кабинета, Эбердин, не очень желает обострения дела: поэтому британский посол счел, на всякий случай, целесообразным прибегнуть к подлогу. От него требовали в Лондоне, чтобы он прислал точный текст того проекта конвенции между Россией и Турцией, который, как сказано, Меншиков предъявил Рифаат-паше. В статье первой этого проекта говорилось о том, что русское правительство получает право, как в прошлом, делать представления (турецкому правительству) в пользу церкви и духовенства. Стрэтфорд-Редклиф, переписывая текст ноты для отсылки лорду Кларендону в Лондон, уже от себя вместо «делать представления» написал «давать приказы».
Этот подлог резко менял весь характер ноты, и по очевидным расчетам Стрэтфорда-Редклифа должен был вызвать раздражение в кабинете и дать Пальмерстону и его послушному ученику Кларендону перевес над колебавшимся лордом Эбердином. Расчет оправдался вполне. Впрочем, Меншиков и без того, очертя голову, шел прямо в западню, расставленную ему английским послом. Стрэтфорд ухитрился как-то внушить Меншикову, что Рифаат-паша не друг, а враг России. Тогда сам же Меншиков, который посадил Рифаата вместо Фуад-эффенди, стал домогаться отставки Рифаата и назначения вместо него предложенного тем же Стрэтфордом настоящего врага России — Решид-паши. А, главное, всеми своими действиями Стратфорду удалось внушить князю Меншикову убеждение, что Англия, в случае войны, ни за что не выступит на стороне султана.
События развернулись именно так, как их подстроил Стрэтфорд: 4 мая Порта уступила во всем, что касалось «святых мест»; тотчас же после этого Меншиков, видя, что желанный предлог к занятию Дунайских княжеств исчезает, предъявил прежнее требование о договоре султана с русским императором. Султан просил отсрочки. В тот же день, после совета со Стрэтфордом, султан и министры отклонили требования Меншикова. Тотчас же вместо Рифаата был назначен Решид-паша, агент Стрэтфорда.
 | страница назад |
|
страница вперед |  |
 |
Оставьте Ваш комментарий к этой статье и получите доступ к закрытому разделу сайта |
Добавление комментария |