|
Под предлогом охраны жизни и собственности германских граждан правительство Гитлера немедленно отправило к берегам Испании две военные эскадры. 30 июля 1936 г. в Тетуан, Испанское Марокко, прибыли 20 германских самолётов «Юнкере» и 20 итальянских машин «Капрони», предназначенных для переброски в Испанию марокканских частей, выступавших против республиканского правительства. 31 июля английская газета «Daily Herald» сообщала об отправке из Гамбурга в Испанию 28 самолётов с грузом бомб, снарядов и других боеприпасов.
Так началась открытая военная интервенция Германии и Италии в Испании. Целью интервенции было захватить в свои руки пути сообщения, связывающие Атлантический океан с бассейном Средиземного моря, и закрепить за собой испанский плацдарм на случай войны с Англией и Францией.
Мятеж генерала Франко и поддержка его военными силами Италии и Германии представляли серьёзную опасность для Англии и Франции. В ближайшие планы Муссолини входило укрепиться в стратегическом треугольнике: Балеарские острова, Картахена, Сеута. Итальянские военно-морские силы оккупировали важнейший из Балеарских островов — Майорку.
Захват Балеарских островов перерезал пути сообщения Франции с Марокко. Что касается Германии, то она стремилась укрепиться на путях, связывающих Англию и Францию с их африканскими колониями.
Несмотря на прямую угрозу со стороны фашистской Испании интересам Франции и Англии, правительства обеих демократических держав не оказали противодействия мятежникам. Наоборот, они всячески стремились ликвидировать «красную опасность» в Испании.
Под флагом борьбы за мир была провозглашена политика «невмешательства» в испанские дела. На деле она вскоре превратилась в прямое попустительство и пособничество германо-итальянским интервентам.
25 июля 1936 г. французское правительство Леона Блюма приняло решение о политике строгого нейтралитета и запрещении вывоза оружия в Испанию. Оно предложило и другим державам дать такое же обязательство. Английское правительство ответило согласием. Германия и Италия медлили с ответом. Правительство СССР приняло предложение, но настаивало i;a непременном привлечении к общему соглашению о невмешательстве также и Португалии, через территорию которой мятежники беспрепятственно снабжались оружием, и немедленном прекращении помощи, оказываемой мятежникам Италией и Германией.
Испанское правительство протестовало против решения французского кабинета прекратить отправку оружия и самолётов в Испанию. Оно ссылалось на то, что заказы эти были сделаны задолго до соглашения о нейтралитете и невмешательстве. В беседе с представителями печати глава испанского правительства Хираль заявил: «Мы не требуем, чтобы нам помогали, мы требуем, чтобы нас не карали за то, что против нас поднят мятеж. Почему наши заказы во Франции, сданные ещё до 18 июля, не должны выполняться лишь в силу того, что заговорщики напали на нас? Разве можно считать преступлением, если законное правительство стремится восстановить в стране порядок?»
Протесты и требования республиканской Испании оставались без ответа. Повторялось то же самое, что происходило с Абиссинией, раздавленной фашистским сапогом.
Во Франции существовало правительство, опирающееся на народный фронт. Во главе этого правительства стоял руководитель французской социалистической партии Леон Блюм. В сформированный им кабинет входили социалисты и радикал-социалисты. Леон Блюм не решился занять ту позицию, которая была провозглашена программой народного фронта. Новых министров пугали выдвинутые этой программой требования — разоружить фашистские организации, установить во Франции демократический режим и организовать тесное сотрудничество государств, входящих в Лигу наций, для борьбы с фашистскими агрессорами. Министром иностранных дел стал бывший профессор литературы и журналист Ивон Дельбос. Это был типичный представитель буржуазной интеллигенции. Хотя он и заявлял себя сторонником коллективной безопасности, но на самом деле был во власти постоянных сомнений и колебаний. Вместо того чтобы взять новый курс в международной политике Франции, Дельбос фактически пошёл по пути Лаваля. Выступая в первый раз в Парламенте в качестве министра иностранных дел, Дельбос заявил: «Франция была бы рада, если бы усилия Италии можно было привести в гармонию с нашими собственными стремлениями». Говоря о Гитлере Дельбос признался, что не видит основания сомневаться в словах человека, который в течение четырёх лет сам переживал ужасы войны. Друзья Дельбоса считали его идеалистом. В действительности его прекраснодушие являлось не чем иным, как близоруким оппортунизмом и чистейшим соглашательством.
Национальные интересы Франции, её военная безопасность и программа народного фронта требовали оказания немедленной помощи демократическому правительству Испании против мятежников и интервентов. Но Леон Блюм считал основой своей международной политики сохранение англо-французского сотрудничества. Он не смел действовать без согласования своей позиции с руководителями английской политики. Поэтому он спешно выехал в Лондон.
Сперва Блюм встретил со стороны руководителей английской политики холодный и недоверчивый приём. В их глазах он был эмиссаром народного фронта, проводником политики «большевизации» Франции, едва ли не поджигателем гражданской войны. Но после нескольких бесед отношение английских хозяев к французскому гостю изменилось. Их подкупили мягкость, уступчивость, гибкость этого лидера французских социалистов; их успокоили его объяснения, что он сам — противник коммунизма, сторонник классового мира, что он не против соглашения с Германией и Италией и менее всего расположен оказывать помощь народному фронту в Испании. Англичане вспомнили, что вождь французской социалистической партии родился в богатой семье еврейских банкиров и сам является одним из крупных капиталистов. Блюм был питомцем аристократического лицея имени Генриха IV и знаменитой Высшей нормальной школы, которая открывала путь к широкой административной и политической карьере. Журналист с изящным пером, излюбленный оратор парижских салонов, ловкий адвокат, наживший капиталы защитой сомнительной клиентуры, совладелец одного из крупнейших универсальных магазинов Парижа, Леон Блюм был по достоинству ценим буржуазными хозяевами Франции. Недаром его газета «Populaire» получала финансовую поддержку от крупнейшего французского банка, «Лионского кредита», а также от одной известной ликёрной фирмы. Французская буржуазия знала, что, став в 1919 г. депутатом и членом социалистической фракции Парламента, Блюм уже на ближайшем конгрессе социалистической партии в Туре в 1920 г. ратовал за разрыв социалистов с коммунистами. После раскола партии он стал признанным вождём французских социалистов. Когда в 1924 г. на парламентских выборах победил левый картель, Леон Блюм, оставаясь за кулисами, оказывал большое влияние на политику кабинета Эррио. Англичанам нетрудно было понять, что в лице Леона Блюма перед ними стоит французское издание Макдональда. Общий язык был, таким образом, найден. Плодом дружественных переговоров в Лондоне и явилась пресловутая англо-французская политика «невмешательства».
Не встречая противодействия извне, итало-германская интервенция в Испании развёртывалась всё шире. 15 августа 1936 г. в Бургосе сформировалось «национальное правительство», которое требовало установления в стране военной диктатуры. На поддержку бургосскому правительству была направлена новая германская эскадра. «В обмен на свою помощь,— записал Додд в своём дневнике,— Германия и Италия стремятся поделить между собой испанские колониальные владения и заключить соглашение, в результате которого три диктатора установили бы свою власть над Европой».
Чтобы скрыть свою помощь бургосскому контрреволюционному правительству, Германия и Италия объявили, что присоединяются к соглашению о запрещении ввоза оружия в Испанию.
Опираясь на поддержку интервентов, Франко перебросил в течение августа из Марокко в Испанию 15 тысяч человек, столько же — в первых числах сентября. Получая через Португалию оружие и боеприпасы, он начал общее наступление против республиканской Испании. Народ испанский мужественно защищал свою свободу. 4 сентября 1936 г. было сформировано правительство народного фронта во главе с Ларго Кабальеро, человеком неустойчивым, недальновидным и нерешительным. Но народ был полон непоколебимой решимости сохранить любой ценой национальную независимость республиканской Испании.
 | страница назад |
|
страница вперед |  |
 |
Оставьте Ваш комментарий к этой статье и получите доступ к закрытому разделу сайта |
Добавление комментария |