|
Теперь французский нейтралитет не был нужен Бисмарку. Конечно, нельзя было сразу показать Наполеону, что он обманут и обойден. Дело в том, что агенты Бисмарка донесли ему из Петербурга и Лондона, что царь явно недоволен уничтожением политической самостоятельности ряда мелких германских государств; Александр видел в этом ниспровержение всего европейского политического уклада, который существовал со времен Венского конгресса 1815 г. Больше всего тревожило Бисмарка то, что Горчаков уже зондировал почву в Лондоне, стремясь совокупным выступлением обеих держав, России и Англии, умерить слишком разыгравшиеся аппетиты Пруссии. Правда, более точные справки убедили Бисмарка, что ни граф Дерби, ни лорд Стэнли не желают вмешиваться, и что возникший в Петербурге проект созыва конференции или конгресса европейских держав не встречает в Лондоне сочувствия. Но нужно было действовать осторожно, чтобы не раздражать Наполеона III. Еще за пять дней до Никольсбургского перемирия граф Бенедетти, французский посол в Берлине, вдруг предложил Пруссии вернуть Франции границы 1814 г. и согласиться на аннексию Люксембурга; Бисмарк не сразу отклонил это предложение. 27 июля Наполеон III пригласил к себе графа Гольца, прусского представителя в Париже, и прямо заявил о своем желании присоединить к Франции, с согласия Пруссии, область Ландау и герцогство Люксембург. Бисмарк и на это не дал отрицательного ответа: это было как раз тогда, когда еще шли слухи о сношениях между русскими и британскими дипломатами.
 | страница назад |
|
страница вперед |  |
 |
Оставьте Ваш комментарий к этой статье и получите доступ к закрытому разделу сайта |
Добавление комментария |