|
В первой половине ХХ века этот процесс происходил в Латинской Америке с заметным отставанием по сравнению с Европой, Восточной Азией и даже регионами Ближнего и Среднего Востока. Это было связано прежде всего с тремя основными причинами: во-первых, с географической удаленностью от главных центров мировых военно-политических катаклизмов; во-вторых, с доминированием в регионе Соединенных Штатов Америки, которые, следуя логике "доктрины Монро" ("Америка для американцев"), содействовали относительной изоляции Латинской Америки от "большой" мировой политики и препятствовали вовлечению латиноамериканских стран в дела европейских держав; в-третьих, с относительно слабым развитием горизонтальных политических и иных связей между самими латиноамериканскими государствами, которые в 20-е и 30-е годы еще только выходили на уровень взаимодействия в масштабах всего материка.
В силу географической близости, политического и экономического влияния, США представали более естественным партнером латиноамериканских стран по сравнению с расположенными далеко за океаном европейскими государствами. Связи с Соединенными Штатами способствовали развитию местных экономик, при необходимости США могли стать источником военной поддержки для той или иной латиноамериканской страны. Вместе с тем, фактическая гегемония США в Латинской Америке создавала постоянную угрозу силового вмешательства Вашингтона в дела более слабых соседей и определяла их уязвимость перед лицом дипломатического и политического давления со стороны США.
Государства Латинской Америки к моменту завершения Первой мировой войны оставались слаборазвитыми и экономически зависимыми от крупных держав Запада, прежде всего - от Великобритании и США. Их роль в системе мирохозяйственных связей в основном определялась экспортом аграрно-сырьевой продукции для индустриальных государств. Структура экономики латиноамериканских стран отличалась монокультурным и моноэкспортным характером. Аргентина и Уругвай производили пшеницу, мясо и шерсть; Бразилия - кофе и каучук; в Боливии добывалось олово, в Чили - медь; Перу выступала в качестве поставщика цветных металлов, Куба - сахарного тростника. Страны Центральной Америки просто именовались "банановыми республиками".
К 1914 г. иностранные капиталовложения в Латинской Америке составили 10 млрд. долл., из них на долю Великобритании приходилось 4,9 млрд. долл., США - 1,7 млрд. долл., Франции - 1,2 млрд. долл., Германии - 0,9 млрд. долл. Хотя США, приступившие к экономической экспансии в регионе на 50 лет позже Британии, занимали второе место по объему инвестиций, по темпам внедрения в латиноамериканские экономики американский капитал значительно опережал соперников. Это стало особенно заметно после Первой мировой войны, когда вследствие ослабления торговых связей с Европой государства Латинской Америки во многом переориентировались на США.
Американские инвестиции направлялись в наиболее динамичные и важные отрасли экономики региона: нефтяную, обрабатывающую промышленность, в торговлю, в банковское дело. В указанный период в регионе функционировали 1164 американские компании, в основном - нефтяные, горнорудные, промышленные, торговые и сельскохозяйственные. На Латинскую Америку приходилась треть зарубежных инвестиций США.
Используя разнообразные средства, Соединенные Штаты приобрели господствующие позиции на Кубе, в Мексике, в государствах Центральной Америки и Карибского бассейна. В Южной Америке, благодаря расчетливо предоставлявшимся займам и субсидиям, североамериканские компании, существенно потеснив британские, завоевали прочные позиции в Венесуэле, Чили, Колумбии, Боливии. Преобладающее влияние британского капитала сохранялось лишь в Уругвае, Парагвае, Аргентине и, частично, в Бразилии. На протяжении 20-х годов экономическое доминирование Соединенных Штатов в Латинской Америке стало бесспорным.
3.1. Методы проведения политики США
"Доктрина Монро", провозглашенная в 1823 г. и делившая весь мир на две системы международных отношений - европейскую и американскую, - вначале во многом отвечала потребностям развития стран Южной Америки. В известной мере она обеспечивала им военно-политическую безопасность и благоприятные условия для материального прогресса. Но одновременно она способствовала росту экономической и политической зависимости от северного соседа. По мере того как в Латинской Америке стало формироваться понимание негативных сторон этой зависимости, в национально-патриотических слоях местных обществ закреплялось и негативное отношение к самой "доктрине Монро" и к политике, проводившейся на ее основе. Вызревание антиамериканских настроений было в значительной степени связано с грубыми методами, к которым прибегали США в отстаивании своих интересов.
Финансовое и экономическое проникновение в Латинскую Америку осуществлялось американскими компаниями при активной поддержке официальных властей США. Политика тесного взаимодействия государства и частного капитала в вопросах экономической экспансии еще в 10-х годах получила название "дипломатии доллара". (Впервые это выражение употребил президент США Уильям Тафт в 1912 г.) Имелось в виду, что условия займов и кредитов Соединенных Штатов латиноамериканским странам определялись в зависимости от готовности правительств этих стран создавать наиболее благоприятные условия для деятельности американских компаний на своей территории. Именно таким образом воздействуя на правительства Венесуэлы и Колумбии, госдепартамент США смог в 20-е годы оказать поддержку американским компаниям в приобретении нефтяных концессий в этих странах.
Манипулируя предоставлением займов и играя на зависимости от них латиноамериканских правительств, США могли довольно эффективно влиять на расстановку политических сил в латиноамериканских республиках, содействуя поражению одних и приходу к власти других политических партий. Это были вынуждены учитывать местные политические лидеры. Используя политику займов и одновременно оказывая финансовую поддержку его политическим противникам, американская администрация на протяжении пятнадцати лет эффективно противодействовала попыткам президента Аргентины И.Иригойена (1916-1922 гг., 1928-1930 гг.) ввести государственную монополию на добычу и сбыт нефти. Подобным же образом и в Мексике в 1925 г. США смогли заблокировать осуществление уже принятого закона об ограничении прав иностранцев на владение и пользование землей, водой и недрами.
Администрация США прибегала и к вооруженным интервенциям - прежде всего в наиболее приближенных к США географически странах Центральной Америки и Карибского бассейна. В 1904, 1914, 1916-1924 гг. американские войска размещались в Доминиканской Республике, в 1906-1909, 1912, 1917-1922 гг. - на Кубе, в 1905, 1907, 1911, 1912 гг. - в Гондурасе. В 1914 и 1916 гг. интервенционистские действия США предпринимались в отношении Мексики, в 1915-1934 гг. США фактически оккупировали Гаити, а в 1912-1933 гг. (с небольшим перерывом) - Никарагуа. В 1918-1920 гг. под предлогом защиты американских граждан, Соединенные Штаты отправляли свои войска в Панаму и Гватемалу. В отличие от "дипломатии доллара", понимаемой как сочетание политико-дипломатических средств давления с экономическими, линия на прямое использование вооруженной силы в интересах отстаивания американских интересов в регионе получила название "политики большой дубинки". Ее автором считается президент США Теодор Рузвельт (1901-1909 гг.).
3.2. Формирование многосторонней структуры безопасности в Латинской Америке. Вашингтонский договор 1923 г.
В феврале 1923 г. по инициативе США в Вашингтоне был заключен первый многосторонний Договор о мире и дружбе между пятью центральноамериканскими государствами. Участником этого договора стали и Соединенные Штаты, которые приняли на себя обязанности его гаранта. Договор был призван содействовать предупреждению конфликтов и стабилизации отношений между малыми странами региона, в которых было довольно много нерешенных проблем, территориальных и иных споров. Одновременно договор должен был служить укреплению позиций слабых правительств центральноамериканских стран в условиях волнообразного развития национально-освободительных тенденций в регионе. Вызывали беспокойство США и наметившиеся контакты революционного и традиционно антиамерикански настроенного правительства Мексики, а затем и некоторых других стран с Советским Союзом.
Вашингтонский договор юридически закреплял за США ту роль фактического силового гегемона, которую они играли в региональной политике. Отныне Вашингтон имел уже все формальные основания вмешиваться во внутренние дела государств Центральной Америки под предлогом необходимости обеспечения мира и стабильности.
Опираясь на букву Вашингтонского договора, военное ведомство и спецслужбы США во второй половине 20-х годов разработали серию (так называемых цветных) военно-стратегических планов на случай возникновения чрезвычайных обстоятельств в центральноамериканских государствах (внутренних беспорядков, угрозы финансовому благополучию американских компаний и т.д.). Эти планы предусматривали различные формы вооруженного вмешательства и были достаточно продуманы как в своей содержательной части, так и с формальной точки зрения.
"Особый коричневый план", рассчитанный на 1924-1933 гг., предусматривал сценарии вторжения на Кубу с последующим установлением контроля над ее внешней и внутренней политикой и размещением на кубинской территории военно-морских баз, а в случае необходимости - с оккупацией. Этот план политически восходил к принятой американским конгрессом еще в 1901 г. "поправке Платта", в которой содержалась ограничительная трактовка права этой страны на суверенитет.
"Стратегический серый план" (рассчитан на 1927-1936 гг.) был сориентирован на аналогичные действия в отношении центральноамериканских и карибских государств. Обеспечение интересов безопасности США в зоне Панамского канала должно было гарантироваться на основе "Основополагающего белого военного плана". Для Мексики был разработан "зеленый план", действовавший до 1940 г.: в его рамках могли осуществляться акции по захвату нефтяных и угольных месторождений и установлению блокады мексиканских портов. В отношении стран Южной Америки (Колумбии, Венесуэлы, Эквадора, Перу, Бразилии, Аргентины и Уругвая) мог применяться "пурпурный план" - хотя последний и не был проработан столь детально, как остальные.
3.3. Создание и деятельность Панамериканского союза
В сфере межамериканских отношений стремление латиноамериканских стран к независимости проявилось и в деятельности Панамериканского союза (ПАС). Хотя эта организация была создана в 1910 г. по инициативе США для укрепления политической и экономической координации с государствами Латинской Америки, ПАС со временем стал превращаться в орган, в рамках которого сами латиноамериканские страны стали пытаться выработать меры для международно-правовой защиты интересов собственной национальной безопасности. Хотя до 1928 г. ПАС не имел официальных учредительных документов, он работал довольно активно и в 20-30-х годах панамериканские конференции-сессии ПАС проводились регулярно.
25 марта - 3 мая 1923 г. в Сантьяго-де-Чили на пятой Панамериканской конференции латиноамериканские представители (в лице президента Уругвая Б.Брума) попытались даже преобразовать ПАС в Континентальную лигу американских государств таким образом, чтобы в процессе реорганизации процедурных механизмов для пересмотра основополагающих документов исключить возможность диктата США и сделать отношения в рамках организации более равноправными. В основу Лиги предлагалось положить принципы "абсолютного равенства всех объединившихся стран" и невмешательства во внутренние дела.
Проект Брума, помимо прочего, предусматривал, что страны, "лишившиеся своих владений, получат их обратно на законном основании". В этой формулировке содержался прямой намек на возможность постановки Мексикой, Панамой и некоторыми другими странами вопроса о возвращении территорий, отторгнутых у них в свое время Соединенными Штатами. Следует признать, что американская дипломатия умело заблокировала проект Брума, убедив латиноамериканские страны передать его для "дальнейшего изучения" в руководящие органы Панамериканского союза. В дальнейшем к его рассмотрению уже не возвращались
На пятой конференции было принято решение по процедурным вопросам. Устанавливалось, что те латиноамериканские государства, которые не имели своих дипломатических миссий в Вашингтоне, получали право делегировать своего дипломатического представителя в Руководящий совет ПАС. Закреплялся также принцип выборности председателя и заместителя председателя Совета (раньше эти посты всегда занимали госсекретарь США и чиновник его ведомства).
3.4. "Договор Гондра"
На пятой конференции ПАС был также подписан Договор о предотвращении конфликтов между американскими государствами, вошедший в дипломатическую историю как "договор Гондра" - по имени министра иностранных дел Парагвая, который выступил его инициатором. Этот договор предусматривал передачу любых возможных межамериканских споров, которые не удавалось бы решить силами самих противоборствующих сторон, на рассмотрение комиссии из пяти представителей государств-участников Панамериканского союза. Договор фактически предусматривал формирование механизма межамериканского регионального арбитража. Хотя в таком механизме, опять-таки, ведущая роль должна была перейти к США, он мог в известной мере повысить регулируемость латиноамериканской подсистемы. Новая структура отвечала интересам Соединенных Штатов и в том, что она исключала возможность участия неамериканских держав в разбирательстве латиноамериканских споров. Монопольные позиции США в регионе стали еще прочнее.
3.5. Установление отношений стран Латинской Америки с Советским Союзом
Сознавая свою зависимость от США и стремясь хоть что-нибудь ей противопоставить, латиноамериканские государства в международных делах по возможности стремились предпринимать самостоятельные шаги. В 20-30-е гг. это проявилось в желании установить отношения с Советским Союзом, который США отказывались признавать вплоть до начала 30-х годов. С 1921 г. первым из латиноамериканских государств торговые отношения с СССР стала развивать Аргентина (дипотношения между двумя странами были установлены только в годы Второй мировой войны). С 1925 г. на ее территории действовало отделение советского акционерного общества "Южамторг", через которое осуществлялись экономические и иные контакты Советского Союза с Бразилией, Боливией и Чили.
В 1923 г. начались переговоры об установлении дипломатических отношений между Советским Союзом и Мексикой. Эта страна, в 1910-1917 гг. сама пережившая революцию и гражданскую войну, испытывала понятную симпатию к России, которая, как могло казаться, шла примерно по тому же пути, что и Мексика, избавляясь от власти помещиков и иностранного капитала. Контакты с СССР позволяли диверсифицировать мексиканскую внешнюю политику, укрепить международный авторитет страны, расширить ее возможности, несколько ослабив зависимость от традиционных партнеров. В Мексике получили распространение марксистские и большевистские идеи как в ленинистской, так и в троцкистской интерпретациях. В 1924 г. дипломатические отношения между двумя странами были установлены. В 1926 г. дипломатические отношения с СССР установил Уругвай, наладивший торгово-экономические связи с Советским Союзом еще в начале 20-х годов.
Отношения латиноамериканских стран с Советским Союзом развивались сложно. Во-первых, их экономическое наполнение оказалось меньшим, чем можно было ожидать. Во-вторых, следуя тактике Коминтерна, советские политики долгое время рассматривали континент как возможную базу развертывания новой волны революционного движения. Подобные партийно-идеологические установки не всегда укладывались в рамки государственных интересов СССР и часто им вредили. Те или иные формы советского вмешательства в дела латиноамериканских государств послужили основанием для разрыва дипломатических контактов с Москвой, соответственно, Мексикой в 1930 г. (после убийства Л.Д.Троцкого советским агентом) и Уругваем в 1935 г.
3.6. События 1926 г. в Никарагуа
Политическое и экономическое преобладание США в этой стране было практически безраздельным. Ряд договоров, заключенных между Вашингтоном и Манагуа, по сути, превратили Никарагуа в полностью зависимое от Соединенных Штатов государство - только формально Никарагуа не являлась американским протекторатом (хотя в американских школьных атласах ее обозначали именно как протекторат). Местный режим, с которым сотрудничали американские компании, отличался предельной жесткостью. Жизненный уровень большинства населения оставался крайне низким. В 20-е годы более 30 тыс. никарагуанцев были вынуждены покинуть свою страну по политическим и экономическим мотивам. Ситуация осложнялась острой внутриполитической борьбой между либеральной антиклерикальной партией во главе с Эмилиано Чаморро и опиравшейся на поддержку церкви консервативной партией Хуана Сакассы. Американские морские пехотинцы находились на территории Никарагуа с 1911 по 1925 г., и были выведены только под давлением либералов в американском конгрессе. Но уже летом 1926 г. войска США снова оказались в Никарагуа, где в это время началась гражданская война.
Американская администрация приняла сторону консерваторов. Обосновывая вторжение, президент США К.Кулидж в январе 1927 г. в послании американскому Конгрессу сослался на необходимость защитить в Никарагуа жизнь и собственность американских бизнесменов. Государственный секретарь США Ф.Келлог к этому добавил, что Никарагуа (наряду с Мексикой) стала, по его мнению, превращаться в "плацдарм большевизма". По-видимому, это был первый случай использования Соединенными Штатами тезиса о "коммунистической угрозе" в латиноамериканской политике.
Между тем, по признанию исследователей, политико-идеологи-ческую основу никарагуанских событий преимущественно составляли не левые социалистические доктрины, а столкновение эклектических воззрений радикального крыла молодых никарагуанских националистов из числа местных либералов с компрадорской философией правящей консервативной группировки. Естественно, что объективно движение протеста в Никарагуа приобрело антиамериканскую окраску. Во главе Армии защиты национального суверенитета встал "генерал свободных людей" Аугусто Сесер Сандино. Его лозунг "Родина или смерть" стал на десятилетия воплощением освободительной идеи для латиноамериканцев.
Интервенция США в Никарагуа вызвала протесты правительств Мексики, Аргентины, Гватемалы, Чили, Бразилии, Сальвадора и Коста-Рики. В этих странах создавались "комитеты помощи Сандино", иностранные добровольцы вступали в армию мятежного генерала. Международный антиколониальный конгресс в Брюсселе в 1927 г. также поддержал сандинистов. А.Сандино был даже заочно избран в исполком этой организации (наряду с Д.Неру, Г.Димитровым и Д.Риверой). Несомненно и то, что Коминтерн попытался использовать события в Никарагуа для активизации революционного процесса в Латинской Америке. На VI Конгрессе Коминтерна делегации компартий Аргентины, Бразилии, Венесуэлы, Колумбии, Мексики, Уругвая, Чили и США многократно выступали с призывами оказать сандинистам помощь.
Однако силовое преимущество было на стороне США. При американской поддержке у власти в Никарагуа на несколько десятилетий утвердился диктатор генерал Анастасио Сомоса (он и его семья оставались у власти до 1979 г.). Его силам удалось под предлогом мирных переговоров заманить Сандино в столицу, где он был убит. После гибели А.Сандино оппозиция в Никарагуа оказалась обезглавленной и движение протеста пошло на спад. В 1934 г. администрация США вывела из этой страны свои воинские контингенты.
3.7. Противоречия по вопросам об организации регионального сотрудничества
События в Никарагуа резко обострили вопрос о пределах допустимого вмешательства, в особенности вооруженного, одних американских государств в дела других. Вопрос о праве на интервенцию весьма конфликтно прозвучал на шестой Панамериканской конференции в Гаване (16 января - 20 февраля 1928 г.). Политика США в регионе была подвергнута на ней критике, а представитель Сальвадора даже предложил включить в одну из резолюций положение о том, что "ни одно государство не имеет право вмешиваться во внутренние дела другого государства". Это предложение было поддержано делегациями Мексики, Аргентины, Колумбии и Гондураса, в которых были наиболее сильны национально-патриотические настроения. Против проекта выступил делегат США Чарльз Юз, заявивший о "необходимости различать простую интервенцию от дружественной". При этом под "дружественной интервенцией" американский делегат предлагал понимать вмешательство в интересах "восстановления порядка и стабильности". Такая интервенция, по мнению американской стороны, отличалась бы от обычной и тем, что она носила бы временный характер.
На шестой конференции, наконец, удалось подписать Конвенцию о Панамериканском союзе, ставшую первой официальной хартией этой организации. Принятие документа не устранило противоречий между США и латиноамериканскими странами: Вашингтон по-прежнему стремился превратить ПАС в военно-политический и экономический блок под эгидой своего лидерства, а латиноамериканцы надеялись использовать Панамериканский союз в интересах согласования собственных позиций и их совместного отстаивания перед лицом США. Однако цель согласованного противодействия Соединенным Штатам в силу слабости латиноамериканских стран могла быть только отдаленной перспективой. Сознавая это, лидеры региона сосредоточили усилия на всемерном ограничении полномочий Панамериканского союза, в котором объективно продолжали занимать командные позиции США.
Латиноамерканские страны не приняли предложение США о придании ПАС и его постоянному органу - Руководящему Совету - политических функций. На шестой конференции было подтверждено, что союз в основном будет заниматься вопросами обмена информацией о культурном, экономическом развитии американских государств, формировании их законодательных структур, а также содействием развитию торговых, промышленных и научно-технических связей. Особой резолюцией оговаривалось, что ПАС и его руководящие органы не вправе решать политические вопросы. Вместе с тем, латиноамериканским странам в Гаване не удалось добиться закрепления в документах ПАС принципа невмешательства во внутренние дела друг друга. Их попытки такого рода были заблокированы США.
Противоречия с Соединенными Штатами в вопросах формирования региональной организации стимулировали в конце 20-х годов стремление латиноамериканских стран предложить варианты регионального объединения без участия северного соседа. В 1929 г. к правительствам Латинской Америки с предложением о создании Латиноамериканского сообщества, построенного вопреки логике "доктрины Монро", обращался А.Сандино. Сходный проект о формировании Лиги латиноамериканских стран выдвигал председатель Палаты депутатов Уругвая Г.Терра. В 1931 г. министр иностранных дел Чили А.Планета выступил с предложением организовать финансовый и таможенный союз стран Южной Америки, исключив из него Соединенные Штаты. Все это свидетельствовало о нарастании разногласий между США и латиноамериканскими государствами. После окончания гаванской конференции Франклин Д.Рузвельт заметил: "Никогда ранее Соединенные Штаты не имели так мало друзей в Западном полушарии, как сегодня". Это констатация, однако, не меняла базисного факта региональной политики: несмотря на обширный спектр взаимных несогласий, латиноамериканские государства и США оставались чрезвычайно тесно связанными друг с другом экономически, политически и культурно. Панамериканский процесс продолжал развиваться.
 | страница назад |
|
страница вперед |  |
 |
Оставьте Ваш комментарий к этой статье и получите доступ к закрытому разделу сайта |
Добавление комментария |